21.09.2021. ИА RUSNORD.
Метанольный завод в Индиге-2: «темные пятна» и «подводные камни»
В предыдущей статье «Метанольный завод в Индиге-1: О хорошем – финансирование проекта есть» я рассказал о том, как решался вопрос с финансированием проекта, отметил перспективность развития метанольного производства в России из-за большого и растущего спроса на метанол в мире и в стране, сделал акцент на определяющей роли федеральной власти, которая в кратчайшие сроки сформировала отечественный «пул инвесторов» для финансирования этого масштабного проекта, выразил негодование по поводу пассивности руководства Ненецкого округа и его губернатора Бездудного на этом этапе реализации этого крупнейшего инвестиционного проекта на территории округа.
В этой статье, как и обещал, постараюсь разобраться с темными пятнами проекта и его подводными камнями. Дьявол, как известно, кроется в деталях. А существенные детали можно понять, сравнивая три метанольных проекта, упомянутые мной в предыдущей статье. Это проект в Хабаровском крае (китайский) и российские проекты в Амурской области и в Ненецком округе. Справки по несостоявшемуся китайскому проекту и проекту в НАО приведены в предыдущей статье. Поэтому ниже при сравнении проектов буду дополнять сведения по этим проектам из других источников.
Приведу справку о проекте г-на Березкина и его Группы ЕСН:
«Группа ЕСН реализует проект создания производства метанола на базе собственного железнодорожного нефтеналивного терминала в г. Сковородино Амурской области (Сковородино – крупная грузовая ж/д станция на Транссибе. В городе начинается нефтепровод Россия – Китай - прим. Б.Д.). Объем инвестиций в первую очередь проекта составляет 55 млрд. рублей. В июле 2019 года метанольный проект в г. Сковородино стал резидентом ТОР «Свободный». Государством ведется строительство объектов социальной и инженерной инфраструктуры для нужд завода. Реализация проекта стимулирует рост несырьевого неэнергетического экспорта на 500 млрд рублей, вклад в ВРП Амурской области составит 200 млрд рублей, а бюджетный эффект – 25 млрд рублей. Производство метанола на Дальнем Востоке позволит стимулировать развитие производств дальнейших переделов, а также с учётом планов Правительства РФ по росту деревообработки в РФ позволит развивать производство ДСП и мебели на территории ДФО. Сырьем для производства метанола выступает природный газ из газопровода «Сила Сибири», который проходит в 15 км от завода. Метанольный завод в Сковородино – один из крупнейших внутренних потребителей газа из «Силы Сибири». Ранее по проекту был подписан обязывающий долгосрочный контракт на сбыт метанола с японской Marubeni Corporation. Продукцию завода также планируется поставлять на экспорт в Китай, Корею и другие страны АТР».
Очевидно, что вывоз готового метанола из Сковородино будет осуществляться ж/д транспортом.
Китайские товарищи-коммерсанты в своем проекте планировали вывоз метанола морем через порт Аян, расположенный на побережье Охотского моря северо-западнее острова Сахалин. Место глухое. Порт небольшой, хотя и со своей долгой историей. Поэтому строительство и эксплуатация Порта Аян с портовой инфраструктурой с оборотом 15 млн.т/год являлись составной частью Реализации комплексного проекта «Аянский Газохимический Парк».
В Индиге нет ни железной дороги, ни порта, как такового. Они пока лишь в планах. Хотя разговоры про ж/д Индига – Усинск уже продолжаются около 20-ти лет. А про Порт Индига – около 10-ти лет. Из приведенной в предыдущей статье цитаты г-на Южилина следует, что разработка месторождений и строительство метанольного завода станут «отправной точкой для формирования нового морского глубоководного порта Индига». Поскольку вывозить произведенный метанол придется в любом случае, составной частью проекта является морской отгрузочный терминал в Индиге и мощности по его временному хранению.
Что касается сырья для производства метанола, то завод в Сковородино в этом смысле имеет практически идеальные условия, так как магистральный газопровод «Сила Сибири» всего в 15 км от площадки завода, и завод при проектировании этого газопровода изначально был определен в качестве крупнейшего внутреннего потребителя газа из этого газопровода. Из этих стратегических целей страны вытекают и беспроблемное получение статуса «Резидент ТОР «Свободный»», и государственное строительство объектов социальной и инженерной инфраструктуры для нужд завода. То есть, проект уже пользуется реальной и полной господдержкой как на федеральном, так и на региональном и местном уровнях.
В отличие от проекта завода в Сковородино, заводы и в Индиге, и в Аяне, предстоит делать практически с «чистого листа» и в «чистом поле». При этом, чтобы получить сырье для производства метанола и там, и там предстоит проложить газопроводы. Правда, в Ненецком округе это всего 290 км, а в Хабаровском крае - 1,2 тыс. км. При этом «гладкая и ровная» ненецкая тундра не идет ни в какое сравнение с серьезными горными массивами и хребтами, через которые должны были проложить большую часть своего газопровода китайцы. Честно говоря, если бы Китай уже не продемонстрировал миру свои научные, инженерные и технические возможности в строительстве мега сооружений и объектов транспортной инфраструктуры, я бы счел такие планы нереальной фантастикой!
Еще один важный момент в отношении проекта в Индиге. Чтобы доставить газ по газопроводу до завода его еще предстоит добыть. Насколько я располагаю информацией, в настоящее время подготовительные работы к бурению скважин на Коровинском и Кумжинском месторождениях для промышленной добычи газа уже начались. И если мое предположение об участии Газпрома в этой работе, которое я высказал в предыдущей статье, верно, то проблем в этой части у проекта в Индиге быть не должно.
Но в силу того, что добыча сырья для завода в Индиге будет производиться на территории округа, то в отличие от заводов в Сковородино и Аяне, использующих для производства конечного передельного продукта сырье, добытое за пределами регионов, этот проект в основе своей все равно остается для НАО «нефте-газовым». То есть, назвать этот проект сильно «диверсифицирующим» экономику округа, зависимую более чем на 90 % от добычи углеводородов, нельзя.
Теперь рассмотрим потенциальных потребителей метанола в этих проектах. С заводами в Аяне и в Сковородино все понятно и лежит на поверхности.
Учитывая тот факт, что Аяно-Майский район Хабаровского края является малонаселенным и практически «стерильным» с плане наличия промышленности и транспортной инфраструктуры (это реально один из самых «медвежьих углов» России), можно утверждать, что практически весь произведенный метанол китайские инвесторы намеревались доставлять морем в Китай своим потребителям. Возможно, что и потребителям в Японии, Южной Корее и в странах ЮВА. Это следует из того, что производство метанола в Аяне по объемам должно было стать крупнейшим в мире.
С заводом в Сковородино тоже все понятно. Метанольный завод должен стать одной из «точек роста» промышленности для всего Дальнего востока России. О чем прямо указано в приведенном выше описании проекта. Плюс уже подписанный обязывающий долгосрочный контракт на сбыт метанола с японской Marubeni Corporation, и планами поставок метанола на экспорт в Китай, Корею и другие страны АТР.
А куда пойдет метанол из Индиги? По информации «Коммерсанта»:
«Продукцию планируется отгружать по Севморпути в Европу и Азию через будущий порт в районе поселка Индига.
Глобальный рынок метанола будет расти с темпами около 5–6% в год, отмечает Максим Малков из KPMG, основной рост придется на Азиатский регион, который будет насыщен поставками из Китая и с Ближнего Востока. Европейский рынок, который исторически был основным для России, не будет расти значительными темпами, при этом уровень спроса останется стабильным, так как производство метанола в Европе ограничено экологической политикой. По его мнению, у НАО есть преимущества для поставок метанола в Европу благодаря развитию морского транспорта и производимый в НАО метанол будет замещать экспорт по железной дороге из других регионов».
То есть, исходя из мнения экспертов, а также исходя из текущих планов можно предположить, что метанол из Индиги пойдет исключительно на экспорт в Европу и Азию. И в этом месте позволю себе небольшое отступление, чтобы поделиться соображениями с инициаторами и инвесторами проектов, связанных с Индигой.
Отсутствие железной дороги Индига – Сосногорск при наличии строящегося метанольного завода и неизбежного начала строительства порта, не позволяет говорить о 100% сбалансированности и завершенности проекта по производству метанола. Для начала полноценного строительства завода и отгрузочного терминала все равно потребуется сначала создать какую-то минимальную портовую инфраструктуру в Индиге. Так как весь необходимый объем материалов и оборудования в условиях отсутствия другой транспортной инфраструктуры будет завозиться морем. Это очевидно.
Так же очевидно, что отгружаться все эти грузы для Индиги будут в портах Мурманска и Архангельска после их доставки туда по железным дорогам. Наличие ж/д Индига – Сосногорск резко бы упростило и удешевило логистику. Учитывая планы руководства страны на завод в Сковородино, расположенный на Транссибе, в качестве драйвера развития деревообработки в РФ и развития производства ДСП и мебели на территории ДФО, может быть стоит активизировать решение вопроса с финансированием строительства ж/д Индига – Сосногорск. Поскольку эту ж/д можно было бы использовать и во встречном направлении, то есть для вывоза метанола на внутренний российский рынок. Таким образом, ж/д оказалась бы более загруженной в обоих направлениях, а не только для подвоза грузов для их последующей перевалки в порту и вывоза порожняка на Большую землю. А метанольный завод в Индиге мог бы стать драйвером, аналогичным заводу в Сковородино, для более углубленной деревообработки в РФ и развития производства ДСП, мебели и другой продукции высокой степени переработки древесины на территории всего СЗФО.
Теперь сравним проекты с точки зрения социальной заинтересованности местного населения и его экологических опасений при их реализации. Это относится и к этапу строительства. И к последующей эксплуатации заводов и их обеспечивающей инфраструктуры.
Самая простая ситуация в Сковородино. Это небольшой городок с населением около 10 тыс. человек со смешанным этническим составом без превалирования КМНС, занятого традиционным ведением хозяйства. Своим существованием город обязан Транссибу и ж/д станции на нем, вокруг которой этот город, собственно, и сформировался. Понятно, что большая часть населения города и прилегающей территории не испытывала серьезных проблем с занятостью и получением доходов, ни в прошлом, ни сейчас, так как в той или иной мере была постоянно занята в системе обеспечения жизнедеятельности ж/д.
В той же мере и по характеру занятости у местного населения нет антагонизма к приезжим специалистам, которые в существенной мере не меняют привычный образ жизни местного населения, и являются естественной частью жизни города на протяжении всей его истории.
Завышенных экологических опасений от строительства метанольного завода у местного населения на данный момент тоже нет. Это связано с отработанностью мер промышленной и экологической безопасности как на ж/д транспорте, так и при проектировании, строительстве и эксплуатации магистральных нефте- и газопроводов и терминалов по их хранению и перевалке.
Совершенно иная ситуация в Аяно-Майском районе с центром в Аяне, и в Тиманском сельсовете с центром в Индиге. Общим для этих поселений и территорий является превалирующее по численности коренное население-КМНС и не коренное население, ведущее традиционный образ жизни на территориях Традиционной хозяйственной деятельности КМНС. Обе территории малочисленны (где-то в районе 1 900 и 900 человек соответственно) с низкой плотностью населения и практически не освоены в промышленном плане. Поэтому для местного населения перспективы реализации проектов являются крайне тревожными и воспринимаются ими, как реальная угроза потери самоидентичности, «растворения» в приезжих работниках, разрушения привычного традиционного образа жизни и хозяйственной деятельности, возможных необратимых и опасных воздействий на окружающую среду и ландшафты, на экологию суши и моря.
Как я указал в предыдущей статье, в марте этого 2021 года против строительства завода и обеспечивающей его инфраструктуры высказалось 90% принявших участие в референдуме по этому вопросу жителей Аяно-Майского района. Цитирую по «Коммерсанту»:
«Решение о проведении местного референдума по вопросу строительства Аянского газохимического комплекса было вынесено на собрание депутатов Аяно-Майского района в декабре 2020 года. Ранее от имени жителей района высказывалась почетная гражданка села Нелькан, член народного совета при губернаторе края Антонина Пахомова, которая среди основных причин возражения людей против строительства завода отмечала опасения захвата территории иностранцами (очевидно, китайцами – прим. Б.Д.). «В районе всего 1870 человек, а приедут 6 тыс. иностранных рабочих. Они приедут со своими семьями, и посчитайте, сколько там их будет. Территория нашего района по площади как Швейцария, а всего-то четыре населенных пункта, которые разбросаны друг от друга на расстояниях до 300 км, и нет дорог».
Для сравнения процитирую сообщение НАО-24 о презентации проекта в Индиге:
«В строительстве всего цикла будет задействовано порядка 15 тыс. человек. При эксплуатации комплекса – около тысячи человек. Мы планируем трудоустраивать местных жителей. Заинтересованы в том, чтобы регион снабдил нас рабочими ресурсами, – сообщил в ходе встречи представитель «РУСХИМА» Тимур Султанов».
Не ошибусь, если предположу, что большая часть строителей, как это принято на больших российских стройках, будет набрана из граждан ближнего зарубежья. Учитывая технологическую сложность и опасность производства, предположу, что из тысячи эксплуатантов комплекса, даже на рабочих специальностях, из местного населения, включая всех жителей НАО, там найдется применение не более, чем полутора-двум десяткам специалистов «из местных».
Скорее всего, предстоящие сценарии строительства завода, порта и ж/д в Индиге и последующей их эксплуатации уже можно увидеть на примере проекта НОВАТЭКа в мурманской Белокаменке. Информации об этом очень много в Интернете.
Вот цитата о тамошней «рабочей силе»:
«Работают и местные жители. Многие мурманчане трудятся на самосвалах, бульдозерах и т. п. Кто-то оказывает другие услуги, например, устанавливает противопожарную сигнализацию.
Но основная масса работников — иногородние. Причины следующие: вахтовиков нанимать выгодней, плюс — невозможно сразу найти такое большое количество, например, трактористов и бульдозеристов.
После окончания стройки также будут работать вахтовики (возможно какая-то часть будет мурманчанами). Численность вахты — десять тысяч человек. Для них строят поселок из сборных домов. Один из работяг сказал, что дома «строят для китайцев». Будет ли основная масса вахтовиков китайцами или работяга что-то перепутал?».
Из-за огромного наплыва в расположенный неподалеку Мурманск «иногородних» из южных регионов и ближнего зарубежья в период строительства и их стремительного «укоренения», в городе зреет недовольство губернатором Чибисом и самим проектом, который поначалу был встречен местным населением с большим энтузиазмом. Особенно в части обеспечения занятости местного населения как в период стройки, так и после ввода предприятия в строй. И это без учета массовой вспышки КОВИД среди вахтовиков и в Мурманске. Из-за чего Минобороны срочно пришлось возводить огромный мобильный ковидный госпиталь. И это в большом областном центре с большим количеством собственной квалифицированной рабочей силы и без КМНС и их традиционной хозяйственной деятельности!
Таким образом, первый серьезный «подводный камень» вполне очевиден для Индиги. Поскольку китайский мега проект в Аяне на данный момент совершенно незапланированно для инвесторов «подорвался» именно на подобном «камне». То есть, на страхах местного населения потери своей «самоидентичности» и угроз их традиционному образу жизни и экологии. Кстати, Референдум по этому проекту в Аяно-Майском районе стал первым и пока единственным подобным референдумом в стране. А судя по пока немногочисленным комментариям к статьям о проекте метанольного завода в Индиге, отношение к проекту в настоящее время крайне опасливое, если не сказать отрицательное.
Важным аспектом удачности реализации таких проектов является заинтересованное отношение и активное участие совместно с инвесторами региональных властей. В Сковородино и Амурской области заинтересованность и участие очевидны. Даже будущие «дивиденды» просчитаны. В Хабаровском крае от китайского проекта и федеральная, и региональная власти несколько дистанцировались, хотя и не исключили как его полезности, так и возможности определенных рисков. Возможно, это произошло из-за отказа китайцев впустить в «пул инвесторов» представителей России (это мое предположение), возможно по иным причинам. В том числе, из-за не очень большой вероятности реализации этого проекта в связи с его большой сложностью и очень высокой ценой.
«КоммерсантЪ» написал об этом так:
«Значительная часть населения района, где проживает всего 1,8 тыс. человек, возражает против возведения гиганта из-за вероятного ущерба экологии рек и прихода около 6 тыс. иноземных рабочих. Властные структуры в регионе к единому мнению не пришли. Эксперты склоняются в пользу проекта».
Осмелюсь предположить, что районная администрация проект поддержала, соблазнившись инвестициями в 40 млрд рублей, которые инвесторы в рамках проекта намеревались вложить в поселок Аян. Возможно, по этой причине городской суд Аяна по инициативе прокуратуры референдум практически запретил, признав его проведение незаконным. Но Хабаровский краевой суд это решение отменил, и референдум состоялся.
Поддержка руководства страны проекта завода в Индиге уже однозначна проявилась на этапе оперативного формирования «пула инвесторов» проекта. Администрация Ненецкого округа во главе с губернатором округа Бездудным по этому поводу пребывают в радостном и несколько благодушном состоянии. Хотя, по крайней мере на уровне деклараций, с учетом постоянного давления общественного мнения через Интернет и соцсети, руководители НАО начали вспоминать о людях, КМНС и природе-экологии.
Мои извинения за длинную, но важную цитату. Из интервью Юрия Бездудного РИА Новости:
«Мы ожидаем, что проект окажется эффективным. Наши партнеры заявили инвестиции в 213 миллиардов рублей. Но для нас важно не количество нулей, а что все эти вложения дают нашим жителям. Прежде всего, это поступление налогов в окружной бюджет: одно из условий, которое мы поставили перед компанией – она должна быть зарегистрирована в нашем регионе. Аналогичное требование выдвинуто и субподрядчикам – чтобы свои подразделения они тоже здесь зарегистрировали.
Второе условие – приоритетный прием на работу местных жителей. Конечно, у нас найдутся не все специалисты, но здесь есть множество рабочих специальностей, которые могут быть востребованы при строительстве. Это в том числе решает проблему имеющейся безработицы, с которой мы боремся – проводим переобучение, а для данного проекта мы готовы переориентировать наш колледж для подготовки специалистов, которые потребуются.
Еще один очень важный вопрос. Наш округ богат природными ресурсами, но главное богатство – это уникальная природа Арктики. И какой бы проект мы не реализовывали в округе, важно, чтобы он не нарушил экологический баланс. Это тоже одно из условий, которые мы ставим перед всеми инвесторами, – независимая экспертиза, общественный контроль.
Кроме того, в районе, где планируется строительство, ведется традиционная деятельность – оленеводство. Мы требуем от инвесторов, чтобы они согласовывали все свои планы с теми, кто привык жить на этой земле, вести хозяйство, – интересы семейно-родовых общин ни в коем случае не должны пострадать».
Позволю себе выразить глубоко скептическое отношение к этим абсолютно правильным по сути и по посылу декларациям (пожеланиям). Складывается ощущение, что, по мнению губернатора и Администрации округа, все указанные выше пожелания обязаны исполнять исключительно инвесторы, хотя это прежде всего обязательная работа региональной НАО и муниципальной Заполярного района власти. Очевидно, что после реализации проекта строительства завода, порта и ж/д, Индига уже не останется прежней. Это будет совершенно другое поселение, из которого, скорее всего вырастет промышленный многонациональный поселок или даже еще один город в округе. Да и прилегающие ландшафты, как бы не старались инвесторы, из-за промышленной добычи газа, появления трубопроводов и другой инфраструктуры так же претерпят существенные воздействия и изменения, что отразится и на традиционной деятельности ненцев и другого местного населения, так же ведущего традиционный образ жизни.
Темным пятном этого проекта может стать непрозрачность принятия решений, формальность и «глубокая конспирация» общественных обсуждений и публичных слушаний, организуемых Администрацией НАО. Это уже давно стало в округе «притчей во языцех». Тому, как проводилось такое, с позволения сказать «обсуждение», по поправкам в Положение об ООПТ на Вайгаче и Положения о вновь создаваемой на тот момент ООПТ на Колгуеве, в результате которых был введен полный запрет на сбор пуха и яиц водоплавающих птиц в ООПТ этих островов, я посвятил отдельную статью «Жулики из департамента природных ресурсов, экологии и АПК Ненецкого округа». И если и в случае с проектами, связанными с Индигой, окружное руководство не обеспечит реальную прозрачность, гласность и широкое общественное обсуждение, а снова будет «жульничать» с их «бумажно-формальным» соответствием закону, то округ и страна вновь получат социальный конфликт, подобный тому, что возник из-за, мягко говоря, неумной идеи объединения Ненецкого округа и Архангельской области.
Еще одним серьезным «подводным камнем» являются существенные экологические риски проекта, о чем выше в своем интервью как-то вскользь упомянул губернатор НАО Бездудный. В одной из своих предыдущих публикаций по проекту метанольного завода в Индиге я написал:
«Метанол – сильный яд. Опасным является и сам технологический процесс его производства: Установка по производству метанола – это технически сложный, специфический для газовой отрасли объект. Её строительство требует высокой квалификации, как руководителей строительства, так и рабочего персонала. В процессе производства метанола температуры рабочих сред достигают 1000 и более градусов Цельсия. Одним из компонентов синтеза метанола является водород, наличие которого в технологическом процессе требует высочайшего качества выполнения стыков и сварных соединений. В настоящее время в схожих природно-климатических условиях Крайнего Севера в стране построено всего несколько установок по производству метанола».
Плюс к этому негативу, стоит иметь в виду, что часть Кумжинского месторождения глубоко вдается в федеральный заповедник «Ненецкий». По сути, ранее этот «выступ» месторождения входил в территорию заповедника. И именно на этом «выступе» на одной из скважин в свое время произошла крупная техногенная катастрофа с выбросом газа и пожаром, для ликвидации которой был использован подземный ядерный взрыв. Так что, инвесторы проекта завода взяли у НАО «невесту с приданным». Причем, с «отягчающим» приданным.
Не надо быть выдающимся провидцем, чтобы не понимать, что Ненецкий округ в целом, и проект метанольного завода в Индиге и его «приданное» в виде «истории освоения» Кумжинского месторождения с его близостью к федеральному заповеднику, плотно опекаемому WWF, уже давно являются объектом пристального внимания международных экологических организаций. Просто напомню о том, какая истерика была поднята ими, в первую очередь WWF и Bellona, начиная с 2007 года, когда Кумжинское месторождение было выставлено на конкурсные торги для промышленной разработки месторождения. «Любит» НАО и Гринпис. Вспомните хотя бы попытку захвата шельфовой платформы «Приразломная», вызвавшую международный скандал, и «озабоченности» недавними разливами нефти на Колве.
Мне интересно, какую позицию займет Администрация НАО и лично губернатор округа Бездудный, когда проекты в Индиге неизбежно попадут под «огонь» международных экологов, которые, к тому же, очень любят «заботиться» об интересах КМНС. Мой интерес не случаен, учитывая теснейшие договорные отношения Администрации округа и WWF России, и полную зависимость окружной Администрации от WWF в создании и постоянном расширении сети ООПТ на территории округа. Договорными отношениями и грантами повязана с WWF и Ассоциация ненецкого народа Ясавэй.
Завершая статью, сразу хочу внести ясность относительно моего личного отношения к проекту метального завода в Индиге: я «ЗА» реализацию и этого проекта, и проектов порта-хаба в Индиге и строительства железной дороги Сосногорск – Индига. Приведу еще одну цитату из «Коммерсанта», поскольку разделяю приведенное в ней мнение хабаровского эксперта:
«Хабаровский политконсультант Даниил Ермилов считает, что ситуация складывается довольно типичная для удаленных территорий страны: «С одной стороны, жители требуют повышения качества жизни, а с другой — не хотят изменений. В этой ситуации вспоминается история Сахалина, где при губернаторе Фархутдинове разгорелись серьезные баталии — добывать газ или нет? В результате здравый смысл победил, что позволило поднять средний уровень жизни на острове и обеспечить стабильность во многих сферах».
Чтобы в Ненецком округе «победил здравый смысл» руководству округа и Заполярного района пора выходить из сладостной и бездеятельной эйфории от огромного количества нулей в стоимости инвестпроектов в Индиге, и, «засучив рукава», реально впрягаться в реализацию этих проектов. Прежде всего в проект метанольного завода в Индиге. И для начала поинтересоваться мнением жителей Тиманского сельсовета и Индиги, да и остальных жителей Ненецкого округа. Иначе вместо «синицы в рукавице» проекты в Индиге, как и в прежние годы, так и останутся «журавлями в небе».
Борис Дульнев
Специально для ИА RUSNORD
Статьи по теме:
«Метанольный завод в Индиге-1: О хорошем – финансирование проекта есть»;
«Стратегия развития Арктики-2035 - лямур де труа по северному»;
«Проект «Печора СПГ» - «пациент скорее жив, чем мертв?»».
#НАО#Ненецкий#Индига#проект#метанол#завод#инвестиции
#финансирование#порт#Русхим