KOMPROMAT29.RU, 30.08.2019
Карательная экология Всемирного фонда дикой природы: Конфликт интересов
Как WWF-Russia «зачистил» ненцев в Ненецком округе в интересах «пухового» бизнеса своего регионала Сергея Уварова и его исландского партнёра Ёна Свейнссона
«То, что со стороны кажется приятной, мирной, старомодной небольшой торговлей на деле является осьминогом монополии и манипуляций. Копните поглубже, проследите за денежным потоком, и картина очень быстро превратится из идиллического хобби в беспощадный бизнес», - Ён Свейнссон (Jon Sveinsson), исландский предприниматель (источник>>)
О Вайгаче, его жителях и гагачьем пухе
Как гласит народная мудрость, громче всех кричит «держи вора!» именно сам вор. Другая мудрость утверждает, что «кто что охраняет, тот то и ворует». Предметом моего пристрастного жизненного интереса является то, как эти принципы воплощают в жизнь конкретные представители WWF-Russia. Точнее, представители его Баренц отделения с центром в Мурманске, «окучивающие» тучные нивы защиты дикой природы Северо-Запада России.
В предыдущей статье на эту тему («WWF-Russia: личный бизнес под сенью геополитики, или у стола не без крох») мной был подробно исследован личный бизнес Олега Суткайтиса, руководителя Баренц-отделения. Теперь, как говорят в подобных случаях, настало время учеников. В предыдущей статье я упомянул о том, что WWF-Russia прочно закрепился в Ненецком округе. Наверное, не преувеличу, если сделаю утверждение, что именно в НАО представителям этой международной экологической организации удалось добиться наивысшей степени влияния на руководство региона, в сравнении с другими субъектами РФ, и использования в личных целях его «административного ресурса». Наиболее ярко это видно на примере борьбы WWF-Russia за остров Вайгач, название которого в контексте упоминаний сферы интересов WWF регулярно появляется в заголовках федеральных и региональных новостей и в интернет-публикациях.
Кратко напомню, что собой представляет этот остров, и почему именно он является для WWF «главным призом» в Ненецком округе. Вайгач – остров на границе Баренцева и Карского морей. Отделён от континента узким проливом Югорский Шар и от Новой Земли проливом Карские Ворота. Площадь — 3,4 тыс. км². На острове расположен ненецкий посёлок Варнек. Население около ста человек, но постоянно проживает около половины. Северная часть острова с прилегающими небольшими островками занята ООПТ «Региональный заказник остров Вайгач». Вся территория острова входит в территорию традиционной хозяйственной деятельности КМНС-ненцев «Дружба народов».
Около двадцати лет WWF мягко, но настойчиво «продвигал» идею создания на Вайгаче национального парка, о чём я писал в указанной выше статье. Но благодаря активной позиции местных КМНС-ненцев, общественности Ненецкого округа WWF вынужден был в конце 2016 года этот проект «заморозить». Но местному коренному населению международные экологи этого не простили.
В 2015 году жители поселка Варнек создали территориально-соседскую общину КМНС-ненцев «Хэбидя-Я» («Святая земля»). Одним из главных уставных видов деятельности Общины ненцы записали сбор пуха и пера водоплавающей птицы, а также возрождение и развитие на острове гагачьего хозяйства, заложенного советскими учёными в послевоенные годы прошлого века и основанного на методах сбора пуха гаги без её убийства. О теплоизолирующих свойствах гагачьего пуха подробно говорить не буду в силу общеизвестности этого факта.
Отмечу лишь, что с развалом СССР госзаказ на этот пух, используемый в производстве экипировки исследователей Арктики, работающих там специалистов и военных, прекратился. Новая Россия вообще почти на четверть века практически ушла из Арктики. Возрождение интереса к крайнему Северу и Арктике и их богатствам началось в десятые годы уже этого столетия.
Дорогу к возвращению на Севера в начале двухтысячных проложили нефте- и газодобытчики, начавшие на волне высоких мировых цен на углеводороды энергично осваивать ранее открытые полярные месторождения и заниматься разведкой новых, в том числе, шельфовых месторождений. За геологами и добытчиками стала подтягиваться инфраструктура, оживились проекты Севморпути, железнодорожных транспортных коридоров. Появился интерес у международных инвесторов и лидеров иностранных государств. Возникла необходимость защиты наших территорий и интересов в этой зоне. В Арктику вернулись пограничники и военные. Снова появился массовый спрос на гагачий пух в качестве лучшего утеплителя для экипировки работающих и служащих в Арктике.
В период вынужденного безвременья в сборе пуха гаги технологии обработки пуха частично были утрачены. Появившиеся российские производители арктической экипировки за неимением отечественного пухового сырья вынуждены были покупать пух на международном рынке, где его практически монопольным поставщиком остались исландские фермеры.
О Ёне Свейнссоне, исландском фермере и его появлении в России
Один из исландских фермеров по имени Ён Свейнссон (Jon Sveinsson - запомним это имя), являющийся одним из основных поставщиков гагачьего пуха, заинтересовался появившимися на рынке российскими покупателями. Он проявил коммерческую хватку. Вполне здраво рассудил, что российского «клиента» надо переключать на себя, делая из него постоянного партнёра. И через российских партнёров расширять бизнес, начиная осваивать ресурсную базу гаги на Северо-Западе России. Благо по сравнению с другими исландскими коллегами он имел явное конкурентное преимущество, хорошо зная русский язык благодаря своей русскоговорящей жене. Ещё одним преимуществом г-на Свейнссона стали придуманные им машины для очистки гагачьего пуха до высокой товарной кондиции.
Следует отметить, что исторически в Исландии, благодаря частной собственности на землю, методы сбора пуха гаги сформировались иначе, чем в России. У нас в течение длительного времени сбор пуха вёлся параллельно с добычей самой гаги и её яиц. Это, безусловно, вело к неуклонному снижению поголовья птицы. Гага не одомашнивается, но быстро перестает бояться человека, когда видит, что он её охраняет в период гнездования от естественных врагов – ворон, чаек, собак и прочих хищников, которые очень любят полакомиться яйцами птицы. Имея в собственности участки побережья с гнездованиями гаги на протяжении сотен лет, исландцы приучили гаг не бояться людей, проживающих рядом с гагами в своих домах, обустраивающих «домиками» места их гнездования, уничтожающих или отгоняющих хищников. Поэтому в Исландии гаги, оставаясь дикими, очень часто устраивают свои гнёзда прямо в подворьях фермеров. В этих условиях нет особых проблем собирать из гнёзд пух не только после окончания периода гнездования, как это делали во времена СССР у нас на Севере, но еще собирать его раз или два, пока гага высиживает кладку, заменяя пух сеном. Поэтому в Исландии нет заповедников или иных ООПТ, имеющих своей задачей сохранение популяции этой птицы, так как она и без этого имеет максимально возможную численность, ограниченную возможностями прибрежной кормовой базы.
В качестве «завлекушки» для будущих партнёров г-н Свейнссон начал приглашать россиян на свою ферму. Для «стажировки». Принимал гостей «за свой счёт». Среди гостей были и журналисты, и представители WWF Russia. Возможно и орнитологи - представители академической науки. Понятно, что жёсткий и расчётливый исландский предприниматель не занимался благотворительностью. Оплата «стажировок» россиян была вложением в будущее расширение бизнеса в нашу страну. Таким образом через российских партнёров г-н Свейнссон «вошёл» в Россию. Первоначально он начал осваивать ресурсы Беломорья в Карелии и Мурманской области. Демонстрируя «исландскую технологию» сбора пуха защитникам природы и накрепко связанным с ними экономически через систему грантов представителям российской академической науки, а также оплачивая «стажировки» журналистам-блогерам, специализирующимся на гагах, г-н Свейнссон получил в их лице покровителей, партнёров и союзников, обоснованно рассчитывая на их протекционизм и поддержку в дальнейшем.
И снова о различиях Исландии и России
Здесь стоит вновь вернуться не только к историческим, но к современным различиям условий и возможностей сбора гагачьего пуха в Исландии и в России. Климатические и географические различия Исландии и арктических островов, основных мест обитания гаги на русском Севере, не позволяли людям селиться на постоянной основе в непосредственной близости от мест гнездования гаги и вести осёдлое хозяйство. Что оставляло единственную возможность добычи пуха промысловым способом.
Изначально наших КМНС и других промышленников гага, как и другие водоплавающие птицы, интересовала в качестве источника питания. Поэтому приоритетом были охота и заготовка мяса птицы и сбор её яиц. Собираемый пух в незначительных количествах шёл на личное потребление КМНС. Но он служил прекрасным средством сначала простого обмена на необходимую, но не производимую КМНС продукцию и предметы быта. А впоследствии стал ликвидным товаром для продажи за деньги, которые опять же шли на приобретение необходимого для КМНС. Отсутствие собственности или иных прав на землю и возможности проживания и ведения осёдлого хозяйства в непосредственной близости от местообитания птицы, как в Исландии, исключали и возможность ограничения доступа к местам гнездования гаги и другой птицы сторонних, в том числе русских и иностранных, добытчиков-промысловиков и осуществлять обустройство мест гнездования птицы.
Поэтому высокий спрос на пух порождал экстенсивные способы добычи: кто первый успел добраться до гнездовий и больше за короткое время заготовил дичи, яиц и пуха, тот и в «дамках». Следствием этого стало резкое снижение популяции гаги, вплоть до её исчезновения в отдельных местах.
Понятно, что в этих условиях наше государство вынуждено было предпринять меры по защите вида от истребления и восстановления поголовья птицы. Параллельно шли два процесса – административное ограничение и разработка научных методов добычи пуха и яиц, исключающих изъятие птицы из среды обитания. Также предпринимались попытки искусственного инкубирования яиц для повышения выживаемости молодых особей. Оба эти процесса удачно проходили в рамках выбранной стратегии по созданию ООПТ на территориях традиционного обитания гаги. При этом велась активная и успешная работа с местным коренным населением, которому удачно прививались новые способы сбора пуха и отношения к птице. Эта стратегия дала свои плоды. В настоящее время популяции гаги обыкновенной в РФ ничего не угрожает. И это было бы невозможно без активного понимания и осознанного участия в процессе восстановления популяции со стороны КМНС. Тем не менее, в Ненецком округе гага пока ещё внесена в региональную Красную книгу.
В настоящее время большая часть мест обитания гаги приходится на ООПТ разного уровня – и регионального, и федерального. Это первая из особенностей России по сравнению с Исландией. Второй особенностью является расположение большей части этих ООПТ на землях традиционного природопользования КМНС. На этих землях КМНС в соответствии с конституционно закрепленными гарантиями имеют право на ведение традиционных видов деятельности. Законодательной особенностью этого права является возможность занятия видами традиционной деятельности без разрешения или согласования с уполномоченными государственными органами в области природоохраны или охраны окружающей среды. И это существенное обстоятельство, которое стоит запомнить.
Ещё немного о г-не Свейнссоне и его проблемах в России
При высокой рыночной стоимости чистового пуха, идущего на изготовление экипировки, ресурсная база пуха-сырца физически очень ограничена. Это обстоятельство исключает сколь-нибудь значительное количество хозяйствующих субъектов в этом бизнесе. Из анализа публикаций в Интернете можно сделать вывод о том, что их буквально можно пересчитать в нашей стране по пальцам. Вполне очевидно, что КМНС с их «конституционными гарантиями» на виды традиционной деятельности, в том числе и на сбор пуха, по мнению серьёзных «игроков» пухового рынка, коим себя безусловно считает и публично позиционирует г-н Свейнссон, путают все карты таким бизнесменам. Очевидно, г-н Свейнссон полагает, что конституционное право КМНС на виды традиционной деятельности, такие, как сбор пуха, потенциально позволяет КМНС за счёт этого мощного конкурентного преимущества «отжать» у него существенную долю этой узкой ресурсной базы. Поэтому именно для лишения КМНС этого конкурентного преимущества г-н Свейнссон и обхаживал «за свой счёт» представителей WWF Russia, учёных РАН и журналистов-блогеров. Тем более что договориться «западному» человеку с указанными гражданами России, считающими себя уже давно «людьми мира», исповедующими либеральные западные ценности, зарабатывающими себе на жизнь гранатами из средств западных доноров, свободно общающимися с западными коллегами на международных мероприятиях, гораздо легче, нежели с острожными, простодушными, но упёртыми в хорошем смысле слова КМНС на местах.
Кратко отмечу, что г-н Свейнссон обладает, по слухам, на редкость скверным характером. Наверное, в силу этого у него плохие отношения с другими фермерами в Исландии. По этой же причине он разругался «в хлам» с первыми российскими партнёрами, благодаря которым «зашёл» в Россию и смог у нас оглядеться и закрепиться. Смею предположить, что первоначальный выбор в сторону Беломорья г-н Свейнссон выбрал не без рекомендаций и делового, точнее «долевого» участия друзей из российского WWF. Учитывая деловую хватку и имеющийся уже в Карелии бизнес у руководителя Баренц-отделения WWF Russia Олега Суткайтиса, про которого я писал в предыдущей статье, это было вполне естественно. Дополнительным плюсом к первоочередному «освоению» этой территории стали ещё три фактора. Во-первых, близость к Норвегии и Прибалтике и минимизация издержек на вывоз. Во-вторых, и это главное, отсутствие «мешающихся под ногами» аборигенов из числа КМНС. Ну и, в-третьих, достаточная ресурсная база, не отягчённая занесением местной гаги в региональные Красные книги.
Жизнь г-ну Свейнссону, правда, осложнили его бывшие российские партнёры. После того, как между ними «пробежала кошка», россияне здраво рассудили, что вполне могут обойтись и без исландца. Благо мозгов и умелых рук в России всегда было достаточно для того, чтобы сделать собственную технику для очистки пуха-сырца до товарных кондиций. А экономия на конечной цене пуха, покупаемого внутри страны, а не на международном рынке, вполне позволяла инвестировать средства и в очистку, и в стимулирование добытчиков пуха на местах. Правда, наши производители недооценили важность установления доверительных и взаимовыгодных отношений в этом бизнесе с международными экологами, пользующимися повышенным доверием и вниманием представителей региональной и местной власти. Именно этим можно объяснить практически полное отсутствие какой-либо негативной информации со стороны международных экологов, российского академического сообщества, блогеров-экологов и представителей региональных властей по отношению к возобновлению сбора пуха гаги на Северо-Западе России, где этот бизнес ужу сформировался и окреп.
С такими козырями в течение двухтысячных и первой половины десятых годов г-ну Свейнссону удалось тихо «отжать» у россиян добычу пуха на Беломорье и закрепиться там, опираясь на менее технологичных и амбициозных партнёров, специализирующихся исключительно на сборе пуха и его первичной очистке. Понятно, что добытый пух стал уходить уже не в Россию, а на «международный рынок». Не смею утверждать наверняка, но скорее всего, это делалось и делается до сих пор контрабандой.
Курс - на Вайгач, симбиоз WWF с администрацией Ненецкого округа
После закрепления на Беломорье, в сферу интересов г-на Свейнссона попал и Ненецкий округ. Точнее, остров Вайгач. Закрепиться на Вайгаче оказалось более сложной задачей. Как я указал выше, на Вайгаче живут КМНС-ненцы. Там создана ООПТ в форме регионального заказника «Вайгач», в котором права на виды традиционной деятельности имеют местные ненцы. Плюс к этому, ненецкая гага как раз и является одним из объектов охраны в заказнике, так как внесена в региональную Красную книгу. Для решения этой сложной задачи к середине десятых годов, наконец, была создана нужная для г-на Свейнссона и его покровителей из WWF конфигурация.
Как я уже указал в начале статьи, в 2016 году должен был триумфально завершиться 20-летний проект WWF по созданию на Вайгаче национального парка. В Ненецком округе на должности пресс-секретаря ненецкого губернатора Игоря Кошина оказалась Татьяна Баева, ранее работавшая в Баренц-отделении WWF в Мурманске и в центральном офисе фонда в Москве. Именно при Баевой и Кошине WWF в Ненецком округе практически «сросся» с местной администрацией и природоохранными структурами в лице профильного департамента природопользования, экологии и агропромышленного комплекса Ненецкого округа (Департамент ПР и АПК НАО) и подведомственного ему окружного казённого учреждения «Центр природопользования и охраны окружающей среды НАО» (ЦПП и ООС НАО), основной задачей которого формально стали создание окружных ООПТ и природоохрана на их территории.
Основной же «неформальной» целью создания ЦПП и ООС НАО, по мнению жителей округа, стало установление полного контроля над водными биоресурсами НАО. Причём преимущественно вне территорий ООПТ. Именно поэтому Центр был укомплектован преимущественно бывшими сотрудниками милиции и полиции, рыбоинспекции и прокуратуры. Фактическим руководителем Центра стал ставленник Кошина замдиректора Игорь Кисляков, уволенный в своё время из милиции за уголовное дело по факту утери личного оружия и печально знаменитый в округе руководством «группой быстрого реагирования» одиозного губернатора Владимира Бутова, «отжимавшей» у местных браконьеров и рыбаков добытую ими рыбу ценных пород. Неудивительно, что любимым занятием Кислякова стала, по мнению жителей округа, организация совместных рейдов на водоёмах НАО и установление настоящего «террора на реке» в отношении рыбаков. Очевидно, что в этих условиях ни департамент, ни ЦПП и ООС просто не могли обойтись без наработок и специалистов WWF при создании и обеспечении деятельности ООПТ округа в силу отсутствия собственных специалистов этого профиля в этих государственных структурах округа.
«Социальный лифт» WWF для Сергея Уварова
Татьяне Баевой и Олегу Суткайтису удалось определиться и с представителем WWF-Russia в НАО. Им стал приятный во всех отношениях молодой человек по имени Сергей Уваров. Он имел профильное биологическое образование и работал научным сотрудником в окружном краеведческом музее в Нарьян-Маре. Сергей активно участвовал в мероприятиях WWF в округе, в экспедициях и поездках экспертов фонда, привлекался к совместной работе по проектированию и созданию ООПТ. Поэтому оказался напрямую вхож и в профильные структуры администрации, и непосредственно к губернатору округа. Естественно, что в процессе работы Уваров обзавёлся связями и контактами со специалистами в академической научной среде, работавшими в округе, как по проектам фонда, так и по прямым заказам профильных структур администрации.
Присматривались к Уварову господа из WWF не один год. Судя по всему, вполне смогли убедиться в его «лояльности» целям и задачам фонда, а также в его профессиональных и деловых качествах. Вряд ли Уварову делались предложения о поступлении на работу в департамент или Центр. Дальше предложения стать координатором партийного проекта Единой России «Экология России» в Ненецком округе дело не пошло.
Но вот WWF ему шанс воспользоваться их «социальным лифтом» предоставил. Не могу осуждать парня за этот выбор, который позволил ему в корне изменить свой социальный статус и авторитет в округе, максимально повысив его без длительного карабканья по чиновничьей лестнице. Повышение статуса позволило укрепить и материальное положение, чем в немалой степени благодаря системе грантов, стажировок, возможностью участия в конференциях в столице и за рубежом зачастую «на корню» «покупает» наших специалистов богатый WWF.
Полагаю, что Сергей Уваров имел ещё один «плюс» в свою пользу. Им стал опыт его участия в экологических бизнес-проектах на территории округа. С 2013 года Сергей Александрович Уваров зарегистрирован в качестве ИП (ИНН: 290121571570). Судя по информации с официального сайта WWF Russia, в настоящее время Сергей Уваров является Координатором проектов по сохранению морского биоразнообразия Баренцевоморского отделения.
Община ненцев «Хэбидя-Я»: выбор между партнёрством и диктатом
Важным элементом «нужной конфигурации» на Вайгаче, по мнению WWF и г-на Свейнссона, должен был стать ещё один человек – Владимир Киприянов. Киприянов - биолог-охотовед с высшим образованием, имевший огромный опыт создания охотохозяйств в разных концах нашей огромной страны ещё во времена СССР. Человек для WWF проверенный. Около двух десятков лет он сотрудничал с WWF в качестве эксперта и полевого специалиста по созданию ООПТ. Несколько проектов фонда Киприянов отработал на Вайгаче. В отличие от многих других экспертов WWF и учёных РАН, работавших на острове, Владимиру Киприянову удалось установить с местными ненцами доверительные отношения. Судя по всему, в рамках подготовки Киприянова для работы по сбору пуха гаги на Вайгаче, в 2015 году фонд и г-н Свейнссон организовали Владимиру Михайловичу «стажировку» на гагачьей ферме предпринимателя в Исландии. Об «исландской технологии» ведения гагачьего хозяйства Киприянов даже подготовил и опубликовал в журнале «Охота» большую статью.
Очевидно, организаторы этой поездки планировали после «стажировки» использовать авторитет Киприянова у ненцев, убедить островитян создать общину КМНС. И использовать их право на традиционную деятельность, чтобы без лишней волокиты собирать пух под руководством и на условиях г-на Свейнссона. То есть сдавать ему собранный пух-сырец на очистку и дальнейшую реализацию и получать за него столько, сколько он заплатит.
Но, как модно говорить сейчас, «что-то пошло не так». Киприянов действительно убедил местных ненцев создать общину. Она была образована на Вайгаче и зарегистрирована под названием «Хэбидя-Я» («Святая земля»). В качестве одной из основных уставных целей был указан сбор пуха и пера водоплавающей птицы и возрождение на острове гагачьего хозяйства, имея в виду прежний советский опыт. Под руководством Киприянова уже в 2015 году ненцы даже начали собирать гагачий пух, делая это после окончания гнездового периода. То есть тогда, когда самки с птенцами уже сходят на воду, после чего в гнёзда уже не возвращаются. Понятно, что при таком методе сбора пуха популяции не наносится даже минимальный ущерб.
Единственным «но» стало то, что ненцы выбрали себе в качестве партнёра не г-на Свейнссона, а российскую фирму БАСК из Москвы, производящую арктическую и альпинистскую экипировку. Скорее всего, одного из первых «партнёров» исландского фермера, с которым его пути-дороги разошлись какое-то время назад. Предположу, что наши предприниматели предложили ненцам более выгодные условия сотрудничества, да и в личном общении наши, судя по всему, оказались более комфортными партнёрами. Свои отношения Община и БАСК узаконили официальным договором. Более того, по предложению членов Общины было предложено собирать не только гагачий пух, но и пух белощёкой казарки, который по своим теплозащитным свойствам практически не уступает гагачьему пуху. В дополнение к этому казарка широко распространена в Ненецком округе и не является краснокнижным видом. Специалисты БАСК проверили свойства этого пуха и подтвердили мнение ненцев о его свойствах. При этом практической разницы в методике сбора пуха и его очистки не оказалось.
Может возникнуть естественный вопрос: а в чём разница для ненцев при выборе между Свейнссоном и БАСКом? Ведь для них сбор пуха имеет смысл только при возможности его продажи кому-то. И не всё ли равно, будет это исландский или российский предприниматель? Как я понимаю, существенная разница состояла в степени равноправия в предстоящем партнёрстве. В случае с БАСК была предложена схема равного партнёрства. В случае со Свейнссоном предлагалась схема диктата. То есть жёсткого руководства со стороны исландца на правах собственника и положения членов Общины на уровне просто наёмных работников. То есть не скрывалось намерение формального создания Общины в качестве «юридической вывески», позволяющей Свейнссону и WWF использовать при сборе пуха преференции для КМНС.
Продолжение следует.
Юнус Маратов, KOMPROMAT29.RU, 30/08/2019
(Графическое редактирование текста и фото - сайт Безопасность Арктики и России)